Статьи

Дмитрий Фурманов, книга Чапаев

Добавил: Vorona

Дмитрий Андреевич Фурманов (Фурман, крещеный) (1891-1926) более всего известен своей книгой «Чапаев» (1923).
Жизнь писателя и политического деятеля Фурманова, как и жизнь всякого человека, неоднозначна. Революция – время авантюристов всех мастей, затягивала в свой водоворот разных людей, заставляя их менять мораль на новые понятия свободы, равенства и братства.

Вот и личность Фурманов, чья деятельность в СССР не вызывала сомнений, теперь трактуется с полярных позиций. К примеру, ключевое знакомство для автора книги о Чапаеве с выдающимся ленинцем Михаилом Васильевичем Фрунзе о котором он писал: «Это удивительный человек Я проникнут к нему глубочайшей симпатией»,— позволило ему преодолеть заблуждения и колебания, и вступить в партию большевиков.

В июле 1918 года Фурманов так и отметил в дневнике: «Теперь прибило к мраморному, могучему берегу-скале На нем построю я свою твердыню-убеждение Только теперь начинается моя сознательная работа, определенно классовая, твердая, уверенная».
Осенью того же он стал секретарем Иваново-Вознесенского окружкома РКП(б) - правой рукой М.В. Фрунзе - политическим комиссаром. Именно в этой должности Фурманов в книге «Чапаев» вывел себя под фамилией Клычков.
Будущий писатель работает с огоньком, о чем и докладывает каждый день начальству: «На всех живоглотов-кулаков, которые сеют в массу солдат разные провокационные слухи, партийная ячейка должна обратить свое внимание… Всех кулаков взять на учет, а также вменяется в обязанность членам ячеек следить за командным составом, который зачастую ведет антисоветскую агитацию…». Не подчинившихся режиму Фурманов предлагал «…сажать в тюрьму, а самых опасных и крикливых - расстреливать».
В начале 1919 г. Фурманов был послан на Восточный фронт и стал комиссаром 25-й дивизии, которой командовал Чапаев. В своем романе «Чапаев» Фурманов не скрывает, какова цель красных: «Казацкие войска не гнать надо, не станицы у них отнимать одна за другою… Уничтожение живой неприятельской силы - вот задача, которую поставил Чапаев перед собою». «Чапаев пленных брать не приказывал ни казачишка. «Всех, - говорит, - кончать подлецов!…». Понимая, что «казачишки» такие же русские люди, волею судьбы оказавшиеся по другую сторону баррикады, кровожадность Чапаева и явная одобрительность Фурманова ставит под сомнение моральные достоинства и того, и другого.
Дмитрий Андреевич покинул Урал еще до разгрома казаками чапаевского штаба и вскоре был направлен в Семиречье как уполномоченный Реввоенсовета Туркестанского фронта. В июне 1920 г. против большевиков восстал гарнизон г. Верного (Алма-Аты) - около 5 тысяч бойцов Красной армии. Восставшие обратились к армии с воззванием: «Товарищи красноармейцы! За кого вы бились два года? Неужели за тех каторжников, которые работают теперь в особом отделе и расстреливают ваших отцов и братьев? Посмотрите, кто в Семиречье у власти: Фурманы…».
Фурманов взялся за ликвидацию восстания, которое описал в романе «Мятеж» (1925). «С провокаторами, хулиганами и контрреволюционерами будет поступлено самым беспощадным образом…». Одни повстанцы были расстреляны, другие арестованы.
После гражданской войны Фурманов работает политредактором Госиздата, а потом секретарем Московской ассоциации пролетарских писателей (МАПП). «Надо учиться ленинизму… иначе всем вашим писаниям будет грош цена», - учит он начинающих авторов. Он борется против появления в печати «классово чуждых произведений», о чем пишет в 1925 г. в дневнике: «Надо раздавить врага, враз раздавить, иначе оживет…».
О смерти автора книги о Чапаеве написал Н.М. Хлебников в воспоминаниях:
«…Фурманов даже составил план будущей книги, но большего сделать не успел. Заболел ангиной, пустяковой, на его взгляд, болезнью, да не умел он себя беречь. С высокой температурой продолжал выступать на писательских собраниях, требуя выполнения решений ЦК партии по литературе, призывая очистить ряды писателей от двурушников, интриганов и склочников.
Ангина вызвала заражение крови. 15 марта 1926 года мне позвонили на службу, попросили срочно приехать к Фурмановым — Дмитрию Андреевичу стало совсем плохо. У постели Фурманова я застал несколько самых близких его друзей. Среди них была и сестра Ленина – Анна Ильинична Ульянова-Елизаврова. Дмитрий был в бреду. Несколько часов спустя он скончался. «Золотой человек умер», — с глубокой болью сказала Анна Ильинична.
Вот ведь как случается в жизни: молодой, полный сил человек, прошел невредимым через сорок смертей, а погиб от болезни, на которую сначала и внимания не обратил».
Не нам судить о человеческих достоинствах и недостатках Дм. Фурманова, но его роман «Чапаев» (а, скорее всего, гениальный фильм братьев Васильевых) создал еще один романтический миф о пламенных борцах за свободу, равенство и братство в отдельно взятой книжке.

Татьяна Воронина